Веселый и находчивый. Дерзкий и самоуверенный. Накачанный и белозубый. Таким он выглядит с экрана.
Шутить всегда, шутить везде. И выше пояса, и ниже. Запретных тем — не бывает. Таких шутников раньше не было. Знакомьтесь: юморист поколения гламурных подонков Александр “А” Ревва. Настойчиво просит любить и жаловать.

— Саш, скажи, во-первых, в твоей фамилии одно или два “в” — есть разночтения?

— У меня два “в”. Я сам с Украины, город Донецк. А предки у меня эстонцы — поэтому, бывает, торможу иногда. Вообще, у них фамилия Эрвва была, а когда эмигрировали — стала Ревва. От кого-то они там скрывались — я, честно говоря, не успел узнать, прадед не досказал мне. “Мы уезжали… — Саша дребезжит старческим голосом, в роль далекого пращура вживается. — За нами гнались…” — “Кто, кто гнался, дедушка?!” — “А-а-а…” И все.

— Веселая история. Но я слышал, есть еще и цыганские корни.

— Цыганские?.. Моя мама, Любовь Николаевна, говорит, что какие-то есть. Но мне кажется, все это ее фантазии.

— Может, на отца твоего намекала?

— Нет, папу-то я знаю, он как раз один из Ревв — с двумя “в”. Физик, кстати, доктор наук... Ну да, отец бросил меня, когда мне было несколько месяцев отроду. Не только меня, но и сестру мою, которая старше меня на 15 минут. Я не могу осуждать родителей своих, моей маме было 20, отцу 24. И что у них там произошло, по какой причине развелись? Мать называет одну версию, отец... Отец позвонил один-единственный раз, когда мне было 18... Я на самом деле всегда хотел узнать, кто мой отец. Мама говорила, что моряк, что уехал в дальнее плавание. После легких каких-то конфликтов мне хотелось закричать: папа, папа, забери меня, где ты, папа?! И вот он позвонил. “Але. Это твой отец, — у него хороший голос такой. — Я хотел бы встретиться с тобой, сынок”. А где ж ты был, папа? Чего-то задержался. Чего-то не было тебя здесь, пару часов… Жалко, конечно. Вообще, я хотел бы дать совет людям, которые думают разойтись и у которых есть маленькие дети. Понятно, что ломать себе жизнь не стоит — если уж совсем трещина, надо расходиться. Но в то же время нельзя забывать о ребенке...

— Как молодому отцу тебе можно верить. Дочь же, знаю, недавно родилась.

— Да, родилась дочь, и я понимаю, что такое, не дай бог, оставить ребенка без отца или без матери. И я призываю молодежь — а сейчас люди с легкостью сходятся, с легкостью расходятся — блин, ребята, подумайте о детях... Помню, когда стоял в кучке сверстников и там кто-то хвастался: мне папа купил лыжи, а мне санки, — я всегда молчал. “А тебе что папа купил?” — “А у меня… А у меня… папа моряк, он сейчас уехал. Но обязательно мне что-нибудь привезет...”

— Да нет. Видимо, настолько я завел своим выступлением Таша (ведущий “Камеди Клаб”. — Авт.), что на сцене между объявлением моего имени и фамилии он испытал микрооргазм. В итоге сымпровизировал: Александр А-а-а Ревва.

— “А-а-а” Ревва чем-то отличается от просто Саши Реввы?

— Да нет, я такой же — как в жизни, так и на сцене. Другое дело, от юмора иногда так устаешь! Приходишь домой, жена говорит: чего ты невеселый такой? Ты им всем юмор даришь, а ко мне приходишь уставший и грустный. Я говорю: ну честно, устал. Столько юмора вокруг, что мама, спасите меня. И все равно юмор должен быть. 90% процентов пусть будет веселья и 10 — на все остальное. Сейчас веселю дочку свою, Алису. Ей три месяца, и вот уже два из них она улыбается. Может быть, неосознанно. Но самое лучшее на свете — когда улыбается твой ребенок.

— А к себе Александр Ревва относится с юмором?

— Абсолютно.

— Что же в тебе смешного?

— Ну, я считаю, у меня большой рот, редкие зубы... Я обычно говорю: не то что редкие, а у меня на редкость красивые зубы, редко встретишь такие (улыбается). То есть я не боюсь посмеяться над собой. Меня и обидеть-то практически невозможно — сам по себе я добрый человек, очень люблю людей. Разве что заденут кого-то из моих близких — вот тогда из доброго Реввы могу превратиться и в монстра, демона включаю.

— Ну да, ты парень накачанный, с тобой лучше не ссориться.

— Да нет, обычно я словами торможу людей, кулаки — это самое последнее. Уж слишком люблю я человечество.

— Зачем же эта гора мышц? Если не бить, а любить?

— Я считаю, что люди должны быть красивыми. Поэтому хожу в зал, занимаюсь спортом. Прежде всего надо полюбить себя, а потом уже всех остальных.

— Маникюр, смотрю, у тебя.

— Ну, это нормально — как зубы почистить. Вообще, мужчина должен выглядеть хорошо: широкие плечи, а-а... и так далее. А если с огромным животом сидит и водку пьет каждый день — это и не мужчина вовсе, я считаю.

— Ну а ты, значит, красив как бог, да?

— Да. Я считаю себя самым красивым в мире! Напиши, что я президент ассоциации самых красивых людей. Вступайте! Нужно делать маникюр, заниматься спортом, не курить. Можно выпить чуть-чуть. Можно не чуть-чуть. Самое главное — грамотно пить. Обязательно чистить зубы два раза в день. Вот если человек все это делает, он может вступить в мою ассоциацию. То есть у меня ассоциация не то что педиков — знаешь, которые с маникюром. Просто настоящих современных мужчин.

— Метросексуалов, да? Чем метросексуал, кстати, отличается от гомосексуалиста? Твоя версия?

— Нет, лучше — от сантиметросексуала. Метросексуал — может, но не хочет... Я не знаю, по правде говоря, все эти новые понятия: метросексуал, не метросексуал. Просто Советский Союз не давал нам такие понятия, как маникюр, педикюр. Мужчины, может, и хотели это делать, но стыдно было. Не было мужских салонов красоты вообще — только женские, вспомни. В парикмахерских всего несколько видов причесок, эти ужасные названия: “площадка”, “полубокс”. Страшные слова. Вообще, считаю, это должно быть по умолчанию: мужчина должен хорошо выглядеть. И точка. Успешный мужчина.

— Да не, копейки стоят.

— Читал заметку, у тебя “Лексус” недавно угнали. Это же успех?

— Ага, обалденный... Нет, успешный человек — тот, у которого есть цели какие-то. Который понимает, что жизнь ему дается один раз и надо самореализоваться. Тут два момента: ты можешь сидеть дома, никуда не выходить, смотреть телевизор. А можешь выйти и сказать: ребята, я могу это!

— Знаешь, если вспомнить сочинскую команду КВН, впечатление такое, что там был один Галустян. Все остальные, и ты в том числе, — фон только.

— Может, просто не очень был навязчивый, не люблю навязчивость. Другое дело, что Мишка Галустян — он вообще не похож ни на кого, как с другой планеты. А у меня, ну посуди сам, обычная сексуальная, метросексуальная внешность. Я могу ее за одну секунду изничтожить, могу стать кем хотите, хоть бабушкой — это мой любимый образ, кстати, я долгое время жил с бабушкой, знаю все о бабушках и все о них могу рассказать.

— Давно ты с этой внешностью в Москву переехал?

— Два года назад.

— Первые впечатления помнишь?

— Впечатления? Представляешь, после Сочи, где мой дом находился на горе, из окна — зелень одна и море, никаких машин, воздух чистейший, сюда приезжаешь — ну очень много людей. А у меня с детства боязнь толпы. Когда много людей, особенно в метро, я зажимаюсь как-то. Просто фобия какая-то: на тебя толпа эта идет, а ты стоишь на одном месте, двинуться не можешь… Вообще, в Москве, как бы это сказать, человек немножечко, чуть-чуть черствеет. Если он был добрым, станет менее добрым. Был веселым, станет менее веселым.

— Ты за эти два года как изменился?

— Я стал, скажем так, менее открытым. Чуть-чуть зажатым. Здесь я не могу полностью расслабиться. Ну и экология, конечно. Я — человек дождя, человек, который зависит от погоды. Если солнце — я светлый, радостный. Я люблю лето, не люблю холод. Я — бабушка: люблю семечки, плед люблю, уют. Вот такая бабулька — суету совсем не люблю.

— Чем твоя сестра-двойняшка занимается?

— Она преподаватель английского языка. А Анжелика, жена моя, владеет пятью языками.

— Вот это да! Отец — доктор наук. Жена на пяти языках как птица поет, сестра — преподаватель. А ты со сцены: то “жопа”, то “говно”.

— Но я же делаю это аккуратно, абсолютно ненавязчиво — просто так “херня” или “жопа” никогда не скажу. У меня тоже есть воспитание — в детстве ложкой по затылку мог получить за такие слова. Матом я стараюсь вообще не ругаться. А ведь если послушать сейчас молодежь, грустно немножко становится. Так лучше пусть такие слова в шутке будут, чем в агрессии…

— Да, я тоже хочу попробовать себя в кино, это давнишняя моя мечта. А в перспективе хочу и сам снять — то есть выступить как продюсер, как сценарист. Как актер, как оператор, как гример как костюмер, администратор и водитель. А если еще образование получу режиссерское, то и как режиссер тоже.

— Это будет комедия или совсем что-то другое?

— Пока в голове только комедия. Но, думаю, я приду и к серьезному кино — есть у меня определенные мысли на эту тему.

— Так, значит, внутри ты не комик?

— Главное, чтоб внутри я был не гомик!.. Да нет, я люблю веселиться, люблю смех. Жизнь такая: суета, заботы. Смех — единственное, что спасет нас. Так что если на вас поздно ночью напали хулиганы — расскажите какой-нибудь анекдот; не поможет — покажите им пантомиму. Если и это не помогает — ну, тогда ноги в руки и бегом... Кстати, детским кино с удовольствием занялся бы. Этот же пласт со смертью Ролана Быкова вообще исчез сейчас. А сказки какие ставили, помнишь?! Я думаю, второй Роу должен сейчас появиться, он очень нужен.

— Роу? Или, может быть, Ревва?

— Да, его ведь тоже Александр звали. Это, кстати, неслучайно — почему меня все время в сказку тянет? Эти бабы-яги всякие, кощеи? Потому что как раз мне хочется добавить сказочности в нашу жизнь, в наш ультрасовременный этот хайтечный мир. Хочется чего-то простого, натурального, без примесей.

— Ну а свою сказку ты когда построишь?

— А моя сказка три месяца назад родилась. Я считаю, это первая моя удача в жизни. Я понял, с рождением Алисы мир перевернулся. Мне ведь 33 года — самое время для переосмысления ценностей. Для чего ты это делаешь? Нужно ли тебе это? Тем ли ты занимаешься? Вот эти вопросы часто посещают после тридцати.

— Еще это называют кризисом среднего возраста.

— Не могу так сказать. Вообще, кризис — страшное слово. Просто начинаешь больше задумываться о жизни.

— О том, что живешь теперь для Алисы? А не для себя: красивого, накачанного, наманикюренного?

— Я всегда жил для себя. Анжелике так и говорил: сначала я люблю себя, потом тебя, а потом уже всех остальных. Она обижалась. А сейчас, конечно, на первом месте у меня дочь. Но о себе тоже ведь не надо забывать. Если забуду о себе, уйду сейчас полностью в семью — самой семье хуже будет. Потом, я чувствую, что до конца еще не реализовался. Конечно, Анжелика обижается, что редко бываю дома. Как-то говорю ей: Анжелик, вот смотри: у меня в планах такой проект, такой и такой. “Ну а чего ты не делаешь?” — “Если еще этот проект возьму, — говорю, — тогда мы вообще видеться не будем”. — “Так сделай и возвращайся”… Ну, женщины, они вот такие. Они хотят, чтобы у мужа все получалось и чтобы он при этом сидел дома. Но так ведь не бывает… Да ладно. Все будет хорошо. Я думаю, что сделаю еще много чего. Жизнь-то только начинается. Будет еще одна девочка. Или мальчик. Мальчика хочу.

Здорово, когда у тебя несколько ребятишек и они между собой общаются. Самое главное, что Анжелика — прекрасная мама. Я обожаю смотреть на нее, когда она смотрит на ребенка. Она самая счастливая мама! Я смотрю и любуюсь — это такое умиление. Блин, ну она действительно из сказки. Повезло мне. Тьфу-тьфу-тьфу...